Археология Северной Америки

Их найдено около пяти миллионов. Они встречаются на всем пространстве американских Великих Равнин — от Техаса до южной Канады. Это следы полукочевых древних жителей здешних мест — индейцев прерий. Оставленные ими кольца из камней бывают разных размеров — от полутора до десяти метров в диаметре. Археологи называют их «кольца типи» — большинство ученых считает, что камни прижимали к земле края шкур животных, покрывавших «типи» — индейские вигвамы. Когда племя снималось с места, шкуры и каркасы вигвамов уносили с собой, а камни оставляли: не таскать же каждый раз тяжесть. Объяснение выглядит вполне убедительно (вспомним аналогичное: кольца от юрт в Монголии, хорошо видимые с самолета), тогда почему «большинство ученых» считает, а не все? Есть тут одна загадка.
Наряду с кольцами малого диаметра встречаются и несравненно большие: тридцати-, даже шестидесятиметровые. Это уже, понятно, не вигвам: таких типи-«дворцов» и быть не могло. У некоторых из этих гигантских колец (им присвоили термин «магические», или «лекарские», колеса, а почему, станет ясно несколько позже) есть «спицы» — радиальные линии, выложенные опять-таки из камней. Число спиц варьируется, иногда они вовсе отсутствуют. Но в центре колеса всегда обнаруживается «ступица» — каменная пирамидальная насыпь. В иных случаях общий вес насыпанных там булыжников достигает сотен тонн.
Возраст магических колес разный. Например, когда археологи обнаружили внутри большого кольца, расположенного на равнине в центре канадской провинции Альберта, кое-какие рукотворные изделия и установили время их изготовления, то выяснилась удивительная картина. Колесо начали выкладывать... 4—5 тысяч лет назад. Тогда же, когда в Египте возводились знаменитые пирамиды! А самым «свежим» колесам лет примерно триста.
Есть особенности, свойственные всем этим сооружениям без исключения. Безвестные строители выкладывали их на возвышенностях — говоря военным языком, на высотах, господствующих над местностью, — откуда открывается отличный обзор во все стороны. А если колесо имело «спицы», то они указывали на соседние колеса, удаленные порой на сорок-пятьдесят километров. Может быть, это система ориентиров, без которой кочевникам было бы затруднительно путешествовать по безлесным холмистым равнинам? Не исключено. Центральная пирамида — гурий вполне могла быть «триангуляционной вышкой» древности. Но какой тогда смысл в небольших пирамидках, часто расположенных по «ободу» колеса? Наверное, все здесь не так просто.
Итак, кто сооружал магические колеса и зачем? Вот в этом и попытаемся разобраться.
Впервые колесо со спицами было обнаружено «бледнолицыми» в Вайоминге, в горах Биг-Хорн. Оно располагалось на плоской вершине, на высоте трех километров, и сохранилось очень хорошо. Диаметр явно не вигвамный — около двадцати пяти метров. От пирамидальной «ступицы» в центре разбегались двадцать восемь лучей — «спиц». По ободу через неравные промежутки размещались шесть пирамид поменьше. Вся конструкция напоминала гигантский чертеж обыкновенного колеса от фургона пионеров. С тех пор название «уил» — «колесо» привилось, а кольцо в Вайоминге стали именовать Магическим Колесом Толсторога («биг-хорн» в переводе означает «толсто-рог», «снежный баран»).
Издавна в этих горах охотились индейцы — кроу, чейены, шошоны, арапахо. Поэтому первые белые разведчики недолго думая приписывали постройку колеса какому-нибудь из этих племен. Значительно позже, в начале нашего столетия, археологи предприняли более тщательное расследование. Увы... индейцы и понятия не имели, кто же все-таки автор магического колеса.
Наконец, в двадцатые годы этнограф Гриннелл заметил, что рисунок Колеса Толсторога напоминает проекцию на землю каркаса знахарского вигвама чейенов — там тоже было двадцать восемь шестов, расходившихся от центрального столба. Вигвам этот сооружался только летом, в день летнего солнцестояния, и на заре колдун племени исполнял в нем «танец солнца». Считалось, что эта ритуальная церемония изгоняет злых духов, а следовательно, служит здоровью людей. И подобные колеса стали называть «медсин уилс», что можно перевести как «медицинские», «лекарские», «знахарские» или «магические».
Находили в Колесе Толсторога наконечники копий и бусины — исследование показало, что кто-то зарыл их меж «спицами» еще до появления бледнолицых в Новом Свете. В одной из пирамидок обнаружили давным-давно обломленный сук дерева. Дендрологический и радиоуглеродный анализ утвердил: сук не мог попасть сюда раньше 1760 года. И все. Больше никаких намеков. Со временем шум вокруг магических колес как-то стих. Пока...
Пока не занялся ими астроном Джон Эдди, уроженец города Боулдер, штат Колорадо. А побудили его заняться этой столь далекой на первый взгляд от основной профессии проблемой два мотива: какая-то неявная пока, но любопытная связь между колесом, «танцем солнца» и летним солнцестоянием — и количество «спиц» — 28. На число 28 обратит внимание любой астроном: оно очень близко к продолжительности лунного месяца в днях. Правда, в действительности лунный месяц длится в среднем 29,53 суток, но древние часто отбрасывали одну-две ночи, когда Луна вообще не видна, и считали, что у ночного светила именно 28 фаз. (Здесь можно вспомнить совсем постороннего Новому Свету человека — Плутарха, который писал: «...жизни Озириса было... 28 лет, ибо это есть число меняющихся фаз Луны».) А если учесть, что основной единицей исчисления времени у североамериканских индейцев была «луна», то, право, догадки Джона Эдди имели под собой основания. Догадки же были таковы: может быть, Колесо Толсторога — это нечто вроде ритуальной обсерватории, более примитивной, чем знаменитый Стоунхендж в Англии, но служившей похожим целям? Может быть, пирамиды на кольце поставлены с умыслом и являют собой маркеры точек солнечного восхода и захода? Может быть, индейцы прерий, о которых мы знаем довольно мало, гораздо больше разбирались в небесной механике, чем принято о них думать?
И Джон Эдди отправился в Вайоминг, чтобы проверить свои предположения на месте. Следовало точно измерить размещение пирамидок, провести от каждой векторы через центральную насыпь и посмотреть, в какие точки горизонта они упрутся.
Небольшой экскурс в астрономию. Известно, что точки солнечного восхода и захода перемещаются в течение года по линии горизонта. В дни осеннего и весеннего равноденствий солнце всходит точно на востоке, заходит на западе. Весной точка восхода отодвигается на север, в июне движение замедляется, 21 июня — в день летнего солнцестояния — восход останавливается и начинает свой путь на юг. Точно то же происходит осенью и зимой, только зимнее солнцестояние означает крайнюю точку движения восхода в южном направлении. Важно здесь вот что: дни солнцестояний — единственные «твердо закрепленные» дни в году, когда восходы и заходы свершаются в точно указанном направлении. Раз отметив его, можно быть уверенным, что и в будущем году, и через два, и через много лет важные моменты перелома весны на лето и осени на зиму не будут пропущены. Это основа солнечного календаря. А перекидных календарей ни у индейцев — создателей магических колес, ни у строителей Стоунхенджа, ясное дело, не было.
Джон Эдди с женой и детьми отправился в горы Биг-Хорн в июне, за несколько дней до летнего солнцестояния (на зиму нечего было и рассчитывать: декабрьская непогода в этих суровых краях скорее всего лишит возможности наблюдать солнце). И сразу же неудача: выпал снег, целых двадцать пять сантиметров за ночь, дороги на вершину горы Медсин, как ее стали называть «с легкой руки» магического колеса, не было. И все-таки к нужному дню путь открылся. Пробившееся солнце растопило снег, а ветер сдул остатки влаги с голой вершины. Так получила объяснение одна из загадок колес: их обязательное местопребывание на высоких безлесных холмах и горах. Джон Эдди тщательно отметил на плане направления, взятые от каждой пирамидки через «ступицу» колеса. И вот наконец заветный рассвет.

«На следующее утро в темноте, — пишет астроном, — мы снова тащились по снежному склону. Накануне мы промокли и теперь шли по собственному следу в ботинках, так и не высохших за ночь. Через три часа, когда розовое небо уже медленно светлело, мы, совершенно окоченев, скрючились за одинокой, стоявшей вне кольца пирамидкой в ожидании приближавшегося восхода. Уже направление на первые лучи солнца показало, что мы не слишком-то ошибались. А затем, в величественной тишине, появился огромный красный шар — точно в створе пирамид. На жгучем морозе нам было тепло от счастья. Все годы, с тех пор как колесо было построено, восход двигался по горизонту, чтобы являть это поразительное зрелище солнцестояния — только наблюдать его было некому».
В тот же вечер еще одно направление с не меньшей точностью указало на точку захода солнца. Колесо «работало», как работало оно в те времена, когда собравшиеся здесь индейцы ждали начала «танца солнца», только сигнал к нему подавал не колдун, а само светило — вставая из-за горизонта в нужном, заранее определенном месте и в нужный день. Тогда можно было праздновать начало лета, изгонять злых духов и делать еще много важных для племени дел, потому что в этот день, как утверждали индейцы, «солнце самое высокое, а растущая сила мира самая крепкая».
Эдди сделал и еще один вывод. Видимо, мнение о том, что магическое колесо копировало план знахарского вигвама, было ложным. Скорее наоборот: типи знахарей племени чейенов с давних времен строились по чертежам солнечных колес.
Вернувшись домой, астроном засел за расчеты. Работа была кропотливая и длительная: следовало проверить прочие направления, линии визирования через остальные пирамидки. И открылось удивительное. Прямые, проведенные из одной пирамидки (Эдди назвал ее «прицельной») через три других, безупречно выходили на точки восхода трех ярчайших звезд небосклона: Альдебарана в созвездии Тельца, Ригеля в Орионе и Сириуса в Большом Псе. Важность этих звезд вот какая. В период с 1500 по 1900 год (а именно в начале XVI века, как считают, было построено Колесо Толсторога) Альдебаран мог служить предвестником летнего солнцестояния: он вспыхивал на небе как раз незадолго до восхода солнца и очень быстро исчезал, «съеденный» сиянием рассвета первого летнего дня. То же самое происходило с Ригелем через 28 дней после солнцестояния, и еще через 28 дней — с Сириусом. Опять магическое число... А может быть, у индейцев был еще и звездный календарь с неизвестными нам пока звездами-ориентирами? Нет ответа. Как нет ответа и на другой вопрос — о роли отдельных звезд в представлениях древних людей, роли, нами еще не оцененной...
Как бы то ни было, а наблюдения с помощью колеса на горе Медсин родили пока что гипотезу, а не теорию. Гипотеза требует новых и новых проверок, а теория может строиться лишь на воспроизводимости опыта, и ученый Джон Эдди это прекрасно понимал. Поэтому он отправился на поиски новых магических колес, астрономическая ориентация которых совпадала бы с Колесом Толсторога.
К несчастью, далеко не все колеса сохранились до наших дней: часть утеряла «спицы», часть лишилась пирамидальных насыпей. Но вот — удача! Найдено интереснейшее магическое кольцо на вершине горы Мус — Лосиной горы, в южной части канадской провинции Саскачеван. До сих пор среди местных индейцев ходят смутные легенды, что оно каким-то таинственным образом связано с солнцем и звездами. Хотя горы Мус и Медсин разделены чуть ли не тысячью километров, ориентация обоих колес настолько совпадает, что, кажется, будто их строили одни и те же люди. Правда, в Колесе Лосиной Горы осталось всего пять «спиц», но все они заканчиваются каменными пирамидками, и визирные линии те же! Колесо недвусмысленно указывает на восход в день летнего солнцестояния, на Альдебаран, Ригель и Сириус!
Правда, «направления, обозначенные створами «звездных» пирамидок, — пишет Эдди, — на несколько градусов не соответствовали нынешним положениям трех ярких звезд, но ранее это было не так: время сдвинуло их относительные позиции.
Если мы предположим, что Колесо Лосиной Горы было сооружено около 1700 лет назад, то створы были практически безупречны. И в то время, около 300 года нашей эры, Альдебаран мог служить отличным предвестником летнего солнцестояния в этой местности».
Астроархеология — новая наука, в последнее время очень быстро развивающаяся. Широко известны исследования профессора Джеральда Хокинса, обнаружившего точную астрономическую ориентацию многих памятников человеческой культуры — мегалитических сооружений, культовых построек, храмов (1 Книга Дж. Хокинса «Кроме Стоунхенджа» вышла в русском переводе в издательстве «Мир» в 1977 году. Отрывок из нее под названием «Амон-Ра» мы публиковали в № 4 нашего журнала за 1976 год. (Примеч. ред.)). «Астроархеология приоткрыла завесу над идеей, — это слова самого Хокинса, — над некой движущей силой, над напряженным интересом к Солнцу и Луне. Сознание человека подпало под могучее воздействие этих космических тел уже 20 000 лет назад, когда с помощью насечек на мамонтовом клыке он запечатлевал фазы Луны. В эпоху резьбы по кости он уже интересовался числами, числа и геометрия владели его мыслями со времен мегалитических строителей до ученых античной Греции... Человек осознавал сложность небесных явлений и окружавшей его природы. Он осознавал ход времени».
Пути этого осознания нам еще далеко не ясны. Представим: пещерный человек вглядывается в Луну и последовательно зарисовывает охрой на стене пещеры еженощные превращения небесного тела — непонятные, может, страшные и пугающие, но зачем-то позарез ему нужные. Загадочное «зачем-то»...
Зачем индейцам прерий нужны были яркие звезды неба? Кто они были, эти строители магических колес? Индейцы прерий — общее название для множества племен. Большая часть их — именно те, кто сооружал колеса, — не имела письменности, развитого искусства тоже. Основательных построек почти не возводили, оставили лишь миллионы «колец типи», сколько-то магических колес, ориентированных на Солнце и звезды, и непонятные гигантские фигуры, вычерченные на земле. В XVI веке они встретились с европейцами. Века контактов с пришельцами из-за Большой Воды — смертоносных и «цивилизационных» — уничтожили культуру многих племен индейцев прерий, и былые знания, не подкрепленные письменностью, канули в бездну памяти. Нынешние индейцы не знают, как и зачем их предки «вращали» магические колеса. А знать это надо. Как писал американский естествоиспытатель Генри Бестон, в целях психологического эксперимента проживший год в полном одиночестве на берегу океана, «год на лоне самой природной природы — это свершение могучего ритуала. Чтобы участвовать в нем, надо обладать знаниями о паломничестве Солнца, уметь его чувствовать, обладать тем его ощущением, которое заставляло даже самые примитивные племена отмечать летний предел его пути и последнее его декабрьское отступление... Мне кажется, потеряв это чувство, это ощущение Солнца, мы утратили очень многое...»

В нижних слоях ряда пещерных стоянок Восточной зоны на юге Иллинойса, в Миссури и Алабаме представлены наконечники метательных орудий того типа, который является переходным от свойственных эпохе камня копьевидных желобчатых наконечников к не имеющим желобка черешковым наконечникам архаической эпохи. Эти пещерные слои датируются временем между 9000 и 6000 до н.э., что свидетельствует о том, что культуры архаической эпохи возникли на несколько тысяч лет раньше, чем считалось прежде. В юго-восточных штатах и долине реки Огайо культуры архаической эпохи, связанные с мощными раковинными кучами по берегам таких рек, как Сент-Джонс (Флорида), Саванна, Теннесси и Грин-Ривер (Кентукки), просуществовали примерно до 1000 до н.э. Крупные, с широким лезвием и черешком каменные наконечники, полированные каменные грузила, в том числе для сетей, копьеметалки, каменные лодочные якоря, костяные гарпуны, рыболовные крючки и наконечники, - все это указывает на охоту и рыболовство как основу хозяйства. Бусы, ожерелья и другие личные украшения делались из камня, кости, раковин и из обработанной методом холодной ковки меди. Стоянки с близким инвентарем примерно того же времени известны и на территории северо-восточных штатов.
Культуры погребальных насыпей, или лесные (вудленд). Примерно между 1000 до н.э. и 500 н.э. - а на некоторых территориях и позже - носители архаических культур в восточных областях Северной Америки постепенно переходили от охоты и собирательства, характерных для архаической стадии, к земледельческому хозяйству формативной эпохи. Этот процесс стимулировался несколькими факторами. Из Центральной Америки на север шло распространение культурных растений и навыков земледелия. Вполне вероятно, что эти новшества несли с собой переселенцы с юга - представители нового, ширококостного и круглоголового, физического типа, которые в это время появились в некоторых районах Восточной зоны и смешались с прежним длинноголовым населением архаической эпохи. В направлении, противоположном этому движению с юга, распространялись некоторые элементы культуры, а возможно и люди, проникшие с севера, по-видимому из Азии. Возможно, именно оттуда был принесен достаточно развитый культ мертвых, выразившийся в сооружении погребальных насыпей и обычае вторичного захоронения умерших. Из Азии или приполярных областей происходит керамика, орнаментированная оттисками ткани и шнура, появившаяся примерно в это время на востоке Северной Америки.
Носители культур вудленд ранней стадии (культур погребальных насыпей I) обитали на небольших стоянках. Погребальные насыпи возникли как ритуальные центры полукочевых общин, занятых в основном охотой и собирательством. В некоторых регионах, особенно в долинах Огайо и нижнего течения Миссисипи, погребальные насыпи достигали весьма крупных размеров. В культуре адена на территории Огайо, Кентукки и Западной Виргинии земляные насыпи высотой от 6 до 21 м возводились над бревенчатыми, обмазанными изнутри глиной гробницами, в которые укладывались кости наиболее почитаемых покойников. Помимо погребальных насыпей, носители культуры адена сооружали и обширные земляные ограждения. Об этих поселениях известно немного, но существование у них крупных ритуальных центров позволяет заключить, что люди селились довольно плотно и уровень их организации был достаточен для выполнения общественных работ значительного масштаба. Из этого следует, что важную роль в их хозяйстве уже играло земледелие, а значит, культура адена относится скорее к формативной, чем к архаической стадии.
Среднюю стадию культур вудленд (культур погребальных насыпей II) характеризует дальнейшее развитие оседлости и земледелия. Пик развития погребальных обрядов раннего вудлендского периода засвидетельствован в погребальных насыпях культуры хоупвелл в Огайо и родственных ей культурах Среднего Запада и низовий Миссисипи. Вместе с умершими в качестве погребального инвентаря под земляными насыпями клались прекрасные курительные трубки в виде резных каменных фигурок птиц и зверей, сложные медные украшения, геометрические и растительные узоры, вырезанные из пластинок слюды, пресноводный жемчуг и керамика, украшенная врезными или штампованными изображениями птиц и змей. Памятники, относящиеся к средней стадии культур вудленд, распространены также севернее, западнее и восточнее междуречья Огайо и Миссисипи, но они представляют собой лишь упрощенное отражение великолепных древностей культуры хоупвелл, и это периферийное население оставалось по сути на прежнем уровне развития, свойственном архаической эпохе, хотя по времени оно и хоупвелл синхронны.
Культуры храмовых насыпей, или бассейна Миссисипи. Этот период, как и предыдущий, делится на две стадии - культуры храмовых насыпей I и II (ранние и поздние культуры бассейна Миссисипи). Население долины Миссисипи этого времени по своему развитию относится к формативной эпохе. В нижнем и среднем течении Миссисипи начало раннего этапа культуры храмовых насыпей относится к 500 н.э. Среди памятников эпохи храмовых насыпей большинство составляют крупные поселки, в центре каждого из которых расположена земляная пирамидальная насыпь с плоской вершиной, служащая основанием для деревянного храма. В материалах экспедиции де Сото 1540-1542 описаны такие храмы на территории юго-восточных областей США от Флориды до Арканзаса. Они служили местами поклонения божествам, жилищами жрецов или хранилищами костей особо почитаемых умерших.
Типичными для ранних культур бассейна Миссисипи (культур храмовых насыпей I) являются культура коулз-крик в долине низовий Миссисипи, культура гибсон на востоке Техаса и в соседних штатах, нижние слои большого искусственного холма Кахокия в Ист-Сент-Луисе и такие удаленные друг от друга памятники, как Азталан в Висконсине и плато Мейкон в Джорджии. Поздние культуры бассейна Миссисипи (культуры храмовых насыпей II) представлены как различными памятниками, принадлежащими непосредственно к этой традиции (например, верхние слои Кахокия, а также Кинкейд и Эйнджел на юге Иллинойса и в Индиане), так и памятниками, которые демонстрируют смешение черт, свойственных культурам бассейна Миссисипи, со старыми местными традициями периода погребальных насыпей (Плакмайн в долине низовий Миссисипи или Ламар в Джорджии).
С приходом европейцев культуры храмовых насыпей приходят в упадок. К 1750 местный образ жизни был сломан, а к 1825 большинство индейских племен переселилось на запад или было уничтожены. Знаменитые племена этноисторического периода (1540-1700) - такие, как натчезы бассейна Миссисипи, крики и другие мускогские племена Джорджии, Алабамы и Флориды, кэддо, обитавшие в восточной части Техаса, Арканзасе и Луизиане, - являлись прямыми потомками населения эпохи храмовых насыпей.